Как сообщает УКРОП со ссылкой на Живой журнал, первые эксперименты по трансплантации головы проводились на животных и были неудачными — ткани не приживались, подопытные погибали. В 2017 году учёные готовы провести первую пересадку головы человека, решив основные препятствующие операции проблемы. Например, задачу соединения нейронов спинного мозга должен решить полиэтиленгликоль — элемент, используемый, в частности, как пищевая добавка.
Неделю назад пролетала новость о том, что итальянский нейрохирург Серджо Канаверо (Sergio Canavero) заявил о своем плане провести первую трансплантацию головы человека уже в 2017 году.
Поскольку такая новость настраивает на весьма тревожные мысли, блогер UNV ознакомился с первоисточником на английском языке.
Итак, согласно UNV первые попытки пересадки головы проводились уже давно. В 1954 году советский хирург Владимир Демихов (основоположник мировой транспланталогии, впервые создавший искусственное сердце; его учеником был Кристиан Бернард, сделавший первую пересадку сердца человеку в 1967 году) проводил опыты на собаках, хирургически пересаживая голову и плечи щенка на шею взрослой собаки. Обе головы действовали, но собаки жили самое долгое месяц, погибая от отторжения тканей. В 1970-м в США пересадили голову одной обезьяны на тело другой. Они не соединяли нейроны спинного мозга, так что обезьяна оставалась парализованной, но живой, и могла дышать (хотя с дополнительной помощь). Обезьяна погибла на 9-й день от отторжения тканей.
На сегодняшний день отторжение тканей не является критической проблемой (помогут иммунодепрессанты). Сложнейшая операция по сращиванию мышц и кровеносных сосудов также доступна современной хирургии. Но главной проблемой остаётся соединение нейронов спинного мозга — иначе пациент останется навсегда парализованным. Главные инновации Серджо Канаверо касаются именно этой области.
Нейрохирург исследовал различные случаи восстановления паралича после частичного усечения нервных волокон позвоночного столба (был случай полного восстановления подвижности после усечения 80% нервных волокон, при лечении болезни Паркинсона). И доктор Канаверо утверждает, что регенерация даже при полном рассечении нервных волокон возможна, плюс может быть ускорена электростимуляцией. В случае операции по пересадке головы для сращивания рассечённых нервов со стороны головы и со стороны донорского тела нейрохирург использовать полиэтиленгликоль, склеивая им концы позвоночника так чтобы он указывал путь регенерирующим нервным окончаниям. Если идея полиэтиленгликолем не сработает, то у Канаверо есть запасная идея с использованием стволовых клеток.
Сама операция должна проходить быстро, в течение часа охлаждённую до 10 градусов голову необходимо пересадить на донорское тело (у которого диагностирована смерть мозга), затем ввести пациента в искусственную кому — чтобы ткани на месте соединения могли регенерировать без помех. Вышедший из комы пациент, по оценкам нейрохирурга, может избавиться от паралича при помощи физиотерапии за год.
Итак, в итоге можно констатировать, что речь о сверхсложной операции с негарантированным исходом. Т. е. опасения, что пересадки станут частыми и начнутся злоупотребления с тем, чьё тело можно считать донорским, преждевременны. Более того, другие специалисты, рассматривая предложение доктора Канаверо, считают его оценки слишком оптимистичными и полагают, что пересадка головы — дело значительно более далёкого будущего.
Тем не менее, понятно, что данная работа важна не сама по себе, а как один из маркеров того, что наука даёт в наши руки всё более мощные средства как созидания, так и разрушения, затрагивающие в т. ч. и самые основы человеческого существа. И дело даже не собственно в медицинской этике (а эксперименты с пересадкой голов, по меньшей мере, шокируют при первом прочтении). В последние годы, наблюдая за прогрессом в области биотехнологий и радуясь успехам учёных, я не могу не думать о том, что их наработки будут обязательно применены в военном плане.
Учёные со своей стороны возразят, что они выше понятий добра и зла, а человечество с новыми знаниями будет способно преодолеть те беды, которые не было способно преодолеть ранее. И что альтернатива — сознательный отказ от развития и возвращение в средневековье — ещё более ужасна (кровавые расправы боевиков ИГИЛ и уничтожение культурных ценностей ими же, как до них Талибаном — свидетельство тому).
Конечно же, нельзя отказываться от науки. Более того, необходимо значительно ускорить прогресс в ней. Но нужно отказаться от основного заблуждения — аполитичности учёных, стоящих выше понятий добра и зла, и безразличных к тому, как именно используются результаты их открытий. Учёные должны сами контролировать результаты исследований.
