«У нас нет необходимости в обязательном порядке и непрерывно разговаривать с Россией. Или воздерживаться от критики. Как и с другими авторитарными режимами, мы должны обращаться с ней ясно и жестко», — утверждает на страницах немецкого издания Die Zeit Клаус Зегберс, являвшийся до выхода на пенсию профессором международных отношений Института Отто Зура при Свободном университете Берлина.
«(…) На протяжении четверти века отношения с Россией отмечены целым рядом популярных и удобных ключевых заблуждений, которые не выдерживают проверки», — пишет автор публикации, перечисляя их:
- Россия является порой своеобразным, но важным членом международного сообщества.
- После злодеяний во Второй мировой войне немцы должны воздерживаться от критики.
- Сегодня Россия лишь реагирует на западное высокомерие и неуважение после распада СССР.
- Сегодня мы переживаем новую холодную войну. И ей можно и нужно управлять, как и первой (1949-1989).
- С правителями в авторитарных системах необходимо разговаривать, так как со временем контакты и торговля приводят к изменениям.
- С Россией нужно разговаривать, чтобы прийти к честному балансу интересов с лицами, принимающими там решения.
ЧИТАЙТЕ: Конфликт Греции и Турции: Возможна ли война между двумя членами НАТО
«Все это является спорным либо ложным», — уверяет Зегберс:
1. «В России, как и в любой стране, есть некоторые исторические особенности. (…) Но из исторического развития в любом случае нельзя делать вывод об особом положении дел (например, о «неспособности к демократии, рыночной экономике, гражданственности» и так далее)». «Российское руководство не считает себя обычным членом многосторонних организаций и правил, оно слишком часто портит игру: аннексия грузинских и украинских территорий, продолжающееся вмешательство в дела Восточной Украины, организованный государственный допинг, многочисленные отравления внутри страны и за границей, вмешательство в западные предвыборные кампании, нарушение соглашений о контроле над вооружениями, вероятная бомбардировка сирийских больниц являются лишь отдельными примерами», — полагает автор статьи.
2. «Германский рейх принес огромные страдания Европе и миру, — признает он. — И после 1945 года происходила интенсивная и болезненная проработка этого. Вряд ли что-то осталось скрытым или неизученным — это было и остается правильным. Но, как говорил Йошка Фишер, из ужаса происходит двойная ответственность — как за сохранение мира, так и за предотвращение нового геноцида, что может потребовать и применения военных средств. И, безусловно, из истории не следует то, что нужно замалчивать или придавать относительный характер текущим нарушениям прав человека».
3. «Первая половина 1990-х годов после распада Советского Союза была тяжелой, и многим людям в странах-преемницах СССР пришлось страдать. Но это было в большей степени связано с последствиями экстенсивной и постоянно неправильно планируемой советской экономикой и блокадой бывших победителей реформ, чем с поспешной реализованной и навязанной Западом «шоковой терапией», — считает Зегберс. — Там, где быстрая смена систем была реализована осмысленно и последовательно (как, например, в Прибалтике, Польше и Чехословакии), она функционировала весьма хорошо».
4. «Мы не переживаем новую холодную войну, — уверен автор публикации. — Прежняя имела двустороннюю структуру, разделялась на восточный и западный блоки, основывалась на стабильном нарративе (демократия или нет, рыночная экономика или нет). В ней во многом преобладали либеральные представления о порядке, (…) ею двигало работающее ожидание модернизации. Ничего из этого сегодня нет. Применение старых политических представлений к другому, во многом хаотичному миру должно потерпеть фиаско (и это уже происходит). Вместо этого мы наблюдает растущую фрагментацию мира, недостаточно управляемую глобализацию, многозвучие нарративов и кризис либерализма».
5. «Если в 1960-1970-е годы политика «перемены через сближение» была целесообразной и успешной, то сегодня она бесполезна — не стоит ждать изменения приоритетов правящих российских и китайских политических элит, — отмечает Зегберс. — (…) Надежда на то, что то или иное торговое соглашение, туризм или побратимство городов, встречи и наше стремление к разговору рано или поздно приведут к системным изменениям, в случае с Китаем и Россией была опровергнута опытным путем».
6. «Вовсе нет необходимости в обязательном порядке и беспрерывно разговаривать с Россией, Китаем, крупными IT-компаниями, ополченческими группами и вообще со всеми партерами и оппонентами, — говорится в статье. — Общение друг с другом имеет смысл лишь тогда, когда соблюдаются минимальные стандарты поведения и есть хотя бы отчасти пересекающаяся заинтересованность в совместном принятии решений. Но когда одна страна имеет абсолютно другие приоритеты — например, избегание принятия решений путем бесконечных разговоров, сокрытие фактов, облегчение собственного политического выживания или затушевывание собственных нарушений правил путем манипуляции соцсетями и СМИ, — тогда мы ни в коем случае не должны вести такую дефектную коммуникацию».
«Целесообразные разговоры предусматривают много условий. А в случае с репрессиями в Гонконге, неуважением к миллионам граждан в Белоруссии, отравлениями и другими атаками на критиков режима в России и за ее пределами просто не о чем говорить с теми, кто считает, что может использовать такие инструменты. Мы ставим себя в глупое положение, подставляя потом и другую щеку. Надлежащее обсуждение этого может происходить перед Международным уголовным судом», — уверяет автор.
«Впрочем, эта стратегия ограничения контактов и обсуждений не является наивным идеализмом. Скорее она является следствием осознания того, что интересы к коммуникации в настоящий момент слишком различны для того, чтобы продвигаться в принципиальных вопросах. Но это не исключает конкретных соглашений, например, о контроле над вооружениями или коротких переговоров о корректировке военных недопониманий. (…) То есть разговаривать следует на основе реалистичного определения позиции; проявляя силу и не ведя переговоры, когда это не имеет смысла; разговаривать на основе явной взаимности. Обсуждать вопросы ценностей бессмысленно», — указывает автор статьи.
«Отношения с авторитарными режимами необходимо выстраивать по-новому — без исторической романтики и самообмана, обдуманно, четко, со скупыми разговорами и необходимой жесткостью. Пользуясь случаем, можно сразу отказаться и от «Северного потока-2″. Не потому, что против него ведут агитацию американские сенаторы и правительственные органы в Вашингтоне, а потому, что он не соответствует интересам Германии и Европы. Два года назад отказ выглядел бы лучше, но и сейчас еще не слишком поздно», — заключает Зегберс.
ИСТОЧНИК: ehorussia.com
